Бэленджер остановился и обвел взглядом полую сердцевину отеля. Дождь, лившийся сквозь полуразрушенный стеклянный купол, сильно застил глаза. Но все же противоположную сторону балкона можно было разглядеть. Там языки пламени выбивались из-под пола пятого этажа, а дым валил с шестого.

Аманда. Винни.

Он осторожно, но быстро прошел по коридору к пожарной лестнице. Шум бури заглушал все звуки, сопровождавшие его движение. Поднявшись на пятый этаж, он снова прокрался на балкон, надеясь оттуда увидеть, что делает наверху Ронни.

Но его не было видно.

Что-то прикоснулось к голове Бэленджера. Корни. Дерево, проросшее сквозь потолок. Несколько часов назад это показалось ему очень странным. Теперь, после всего случившегося, он воспринял и дерево, и его корни, болтавшиеся под потолком, как совершенно нормальное явление.

Он вернулся на пожарную лестницу и взбежал выше. Дверь на этаж была распахнута. Бэленджер покинул лестницу и на цыпочках прошел по короткому коридору. На тлеющем балконе напротив вроде бы никого не было. Но огонь должен был скоро добраться до пентхауза. Отчетливо понимая, что времени остается все меньше и меньше, Бэленджер все же заставил себя двигаться неторопливо и следить за тем, чтобы не допустить ошибки. Достигнув конца коридора, он осторожно выглянул на балкон. Ронни не было видно. Все двери, за исключением той, которая вела в апартаменты Данаты, были открыты. Ронни мог находиться в любой из комнат, прислушиваясь к звукам наверху.

Слева распростерло корявые ветки дерево. А перед ним из открытой двери валил дым. Ронни не слушал, что делается над его головой, понял Бэленджер. Он поджигал комнату за комнатой.

В дыму что-то зашевелилось. Бэленджер положил палец на спусковой крючок. Из комнаты появилась человеческая фигура. Высокий мужчина, одетый в строгий костюм, с очками ночного видения и помповым дробовиком в руках. Ронни! У Бэленджера потемнело в глазах от ярости при воспоминании о состоявшихся двумя годами ранее бесполезных разговорах с этим самым человеком. «И это была ваша последняя встреча?» — «Да. Ровно в полдень она вышла из моего офиса». Но все же он заметил, что облик этого чудовища чем-то отличался от того, каким Бэленджер запомнил его по тем встречам и каким видел недавно на экране.

Как только Ронни повернулся в его сторону, Бэленджер дважды выстрелил, попав ему в грудь. Выстрелы точно совпали с раскатом грома. Ронни отбросило назад. Прежде чем Бэленджер успел выстрелить в третий раз, Ронни споткнулся о дерево. Хрупкий ствол затрещал. И кусок балкона, наполовину разрушенный корнями, провалился. Размахивая руками, Ронни вместе с деревом провалился в дыру.

Бэленджер поспешил к вновь раскрывшемуся провалу. Теперь-то до него дошло, почему Ронни не настолько худ, каким должен быть. Он носил бронежилет.

Прицелившись в дыру, чтобы выстрелить в голову врагу, Бэленджер, однако, увидел лишь руку, да и та тут же исчезла, когда Ронни ловко откатился в сторону. У Бэленджера, к его великому сожалению, оставалось только три патрона, и он не мог позволить себе тратить выстрелы впустую. И еще он прекрасно понимал, что, пока он будет спускаться по пожарной лестнице на пятый этаж, Ронни успеет скрыться, и его будет невозможно найти — слишком уж много там комнат, слишком много других пожарных лестниц, слишком много потайных дверей.

И, не успев даже понять, что он делает, Бэленджер прыгнул в ту же дыру на нижний балкон. Раз он выдержал падение Ронни, решил он, то выдержит и его. Он все проделал так, как его много лет назад учили в школе рейнджеров: приземлился на согнутые в коленях ноги, чтобы смягчить удар, и упруго перекатился. Удачно уклонившись от дерева, он вскочил, полуприсев, повернулся с пистолетом, разыскивая цель. Но его встревожила неустойчивость опоры. Балкон закачался.

За пять дверей от себя он увидел, что Ронни наводит на него дробовик. Но Бэленджера спасло как раз то, что и напугало. Балкон качнулся так, что Бэленджер упал на колени, но и Ронни тоже потерял равновесие. Дробовик прогремел, и картечь провизжала прямо над головой Бэленджера.

Прежде чем Ронни успел передернуть помповый механизм и дослать патрон, Бэленджер кинулся вперед. Они столкнулись, упали на пол, и сразу же Бэленджер почувствовал, что еще немного, и оцепенеет от ужаса: балки не выдержали падения сразу двух мужских тел, и балкон начал оседать.

Большой участок пола с треском наклонился, и по нему, как по горке, Бэленджер и Ронни, сплетясь, как пара змей, скатились на этаж ниже. Балкон четвертого этажа тоже зашатался, но устоял.

Руки Ронни нащупали горло Бэленджера. Он сразу вспомнил, как Аманда несколько раз сказала, что Ронни очень силен. И действительно, руки Ронни сильно и умело сдавливали трахею Бэленджера.

Ведь у этого монстра, помимо силы, было много лет практики в этом деле.

Балкон трясся все сильнее. Хотя, возможно, у Бэленджера уже начало мутиться в голове. Заметив, что зелень в глазах стала тускнеть и уже сделалась серой — несомненно, это сказывалось удушье, — он решил, что пора стрелять, но, увы, ему удалось лишь упереть дуло пистолета в защищенную бронежилетом грудь Ронни.

Бэленджер нажал на спуск. Хотя пуля и застряла в жилете, но страшную силу удара доспех погасить не смог. Ронни отшвырнуло назад. Бэленджер отчаянным усилием перекинул свое тело на твердый пол холла. И в следующее мгновение остатки верхнего балкона обрушились. Ронни громко заорал. Крупные обломки посыпались на него, а затем балкон вместе с ним просел, пробил следующий, и так, один за другим, все балконы обрушились вниз, туда, где вода плескалась на полу вестибюля.

Лежа на совершенно не пострадавшем полу холла, Бэленджер уставился в расширившийся прогал внизу. Оттуда поднимались клубы пыли, но их сразу же сбивал дождь, продолжавший хлестать сквозь оставшийся без стекол купол.

Аманда! Винни! Он сунул оружие в кобуру и бегом бросился на пожарную лестницу. Один этаж. Еще один. Кашляя от дыма, он выскочил на площадку шестого этажа и попытался сообразить, как попасть в пентхауз. Дверь номера Данаты была забаррикадирована изнутри. А были ли потайные двери в какой-нибудь из других комнат? Должны быть, ведь это из них, скорее всего, Ронни выходил на винтовые лестницы, чтобы устраивать свои ловушки. Но где же эти двери?

Остановив свой выбор на комнате, находившейся в стороне от того места, где Ронни поджег новый очаг пожара, Бэленджер кинулся туда. Прежде всего его внимание привлекло бюро. Оно было громоздким, и за ним ничего не стоило спрятать дверь. Он отшвырнул бюро в сторону, но увидел лишь стену, производившую впечатление сплошной. Нащупав, не глядя, в рюкзаке фомку, он выдернул ее и принялся колотить по стене. Он бил снова и снова, и с каждым ударом его отчаяние нарастало. Ему хотелось завыть. Но ему за считанные секунды удалось проделать большое отверстие, сквозь которое он увидел вожделенный коридор. Он принялся колотить с новой силой, расширяя дыру. Еще один яростный удар, и она стала настолько большой, что он смог пролезть за стену.

Сунув ломик обратно в рюкзак, он протиснулся в коридор и сразу же увидел обвисшую винтовую лестницу с вырванными из стен креплениями. «Мой бог, — вновь погружаясь в отчаяние, подумал Бэленджер, — я же нахожусь под столовой пентхауза. Мы с Амандой и Винни пытались спуститься по этой самой лестнице. Она же ни на чем не держится!»

Собравшись с духом, он встал на ступеньку. Лестница зашаталась. Бэленджер начал подъем, стараясь двигаться плавно и наступать легко, чтобы не раскачивать лестницу. Она все же продолжала раскачиваться. Ну, пожалуйста! — молился он про себя, пробираясь по ступенькам и хватаясь за перила. Он чувствовал себя так, будто находился на палубе маленькой парусной шлюпки, которую швыряли океанские волны. Не смея даже вдохнуть полной грудью, он добрался до крышки люка и постучал. Два раза, потом три, а потом один.

Люк распахнулся. На него с облегчением и надеждой смотрела Аманда.

— Там снова загорелось.